chapter three
x.
Сурово поджатые губы вкупе с лицами и напряжёнными телами прорезаются в затихшем зале; хлопок, хлопок, змейка ядовитого пара вылетает изо рта - особняк не успел прогреться к сбору гостей - маги прибывают и прибывают, домовые эльфы деловито снуют туда-сюда, уворачиваясь от тяжёлой хозяйской поступи и услужливо моргая.
У кого-то после рабочего дня в министерстве не успел истечь срок действия оборотного зелья, кто-то несколько дней провёл в ожидании собрания, кто-то задерживается, проверяя на прочность лимит доверия - поздним февральским вечером верхушка Todessturm воссоединяется в едином пространстве, получив от Гриндевальда необходимые инструкции. Берлин не успевает оправиться от последней бомбардировки, встречая иностранных гостей непривычной въедливой гарью и слившимся с суматохой смирением, а успевших встроиться в маггловский военный ритм - нарастающей уверенностью в том, что немцы с каждым днём приближаются к краху. Война неволшебная задыхается, агонизируя и ожесточаясь, выбрасывая смертноносные козыри и погибая в собственном пламени - Геллерт подмечает это в участившихся воображаемых некрологах: конец близок, но куда ближе - маггловское сумасшествие и желание вместе с войной отказаться от ещё большего количества живых.
Гриндевальд чувствует: скоро мир захлестнёт нечто более уродливое, чем массовое (само)убийство, скоро смерть отдалится от зачинщиков войны настолько, что по щелчку пальцев магглов, засевших глубоко под землёй, гореть будут далёкие континенты.
xx.
Этой зимой Todessturm ослаблен прорытыми кротами норами: сквозь них утекают неудавшиеся акции, информация о постах, занимаемых некоторыми членами отряда, глаза и (к всеобщему сожалению, не тело) жизнь освобождённого Родерика Фэя. Vergeltung не царапает, но режет глотки, Resistance, вероятно, обзавёлся в дополнение к бесчиленной коллекции талисманов удачи парочкой более успешных кадров (как ещё объяснить то, что в январе на фоне успешных операций МКМ даже жёлтая пресса умерила поток колкостей) - Гриндевальд к этому готов, но понимает, что от прежней стратегии необходимо отступить, пока меняющиеся условия не отобрали у него действительно важных соратников.
Сквозь земляную нору - маршрут Todessturm-Vergeltung - ползёт и информация о том, что 19 февраля Todessturm в самом блестящем и притягивающем запёкшееся солнце составе собирается в пригороде Берлина, чтобы принять ряд важных решений. По слухам, Гриндевальд явится лично.
xxx.
Vergeltung понимает, что держит в руках журавля; возможность отрезать голову и ему, и синице, отрезвляет и опьяняет одновременно. Их не пригласили на важный консилиум по делам магического мира - они придут сами, завернувшись в личины известных им членов Todessturm, подготовившись и сжав зубы так, что челюсти сводит от великосветской улыбки; у Vergeltung, как и у отряда Гриндевальда, есть право голоса, и голосуют они единогласно за смерть Геллерта и всех его синиц.
Поговаривают, из этого кубка угощал вином Александра VI кардинал Корнето (Чезаре такой чести не удостоился - потому и выжил) ; впрочем, никто из магов и тогда не признался, и сейчас за давностью событий это не имеет значения. То, что когда-то было кубком, сейчас стало обыкновенным фужером, таким же незамысловатым, как и всё в коллекции хозяина дома; фужер - ненасытный, магнитом притягивающий к себе окружающую магию, ослабляя гостей и вытягивая волшебство по капле -
заговорен на Гриндевальда. Сколько сумеет накопить за время совещания, столько и достанется Геллерту - отравляя, ослабляя, убивая (хотелось бы верить).
Vergeltung в изящном реверансе засвидетельствует почтение величайшему тёмному магу и всем птицам, отделившихся от его палочки и слов.
xxxx.
Томительные минуты превращаются в часы: подмену лиц скрывать всё тяжелее, выталкивать изо рта омерзительные слова и сочувственно кивать врагу - всё невыносимее; кому-то даже пришлось ненадолго отлучиться - спина Гриндевальда мгновенно твердеет, но он не говорит ни слова - отлучиться, чтобы обнаружить, что оборотного зелья во флаконе хватит лишь на ещё один выход.
Тот, кого сегодня вечером зовут Эриком, чувствует жжение в желудке, сплетающееся в клубок змей:
волосы темнеют, обнажают залысину, глаза устремляются ближе к переносице, кожа на лице прилипает к черепу, выставляя иссушенные скулы.
Вы раскрыты.
» координаты - 19 февраля, приём в особняке одного из членов Todessturm в пригороде Берлина;
» синопсис предшествующих событий: дела у Todessturm идут не так гладко, как хотелось бы; несколько сорванных акций, обнаруженный крот, подозрительность, обострённая до предела, наглость Vergeltung, растущая не по дням, а по часам. Бомбардировка Берлина в ночь с 15 на 16 февраля - крупнейшая за последнее время - приводит Гриндевальда к настойчивой мысли о том, что они, возможно, слишком долго тянут - что останется от маггловской Европы к тому моменту, когда МКМ сдастся?
» непосредственный сеттинг: Vergeltung узнаёт о том, что скоро у Todessturm намечается важное собрание - настолько важное, что сам герр Гриндевальд, судя по всему, его организует и задаст общий тон. Перевоплотившись в некоторых членов Todessturm, террористы приносят с собой не только тяжёлую поступь и мгновенную боеготовность, но и артефакт, дарующий Гриндевальду смерть. Что-то идёт не так, и операцию можно было бы считать хотя бы отчасти успешной - ключевые детали планов Геллерта покорно укладываются в уши Vergeltung, но неожиданно для всех у одного из террористов действие оборотного зелья прекращается, и тщательно спланированное ядовитое покушение превращается в непосредственное столкновение.
Нам нужны:
- члены отряда «Todessturm»: Theobald Schwarz, ...
- члены отряда «Vergeltung»: Randell Bletchley, Harfang Vennberg, Arthur Aue, ...
это справедливо. но тогда переформулирую идею, может она все равно останется в силе - кастинг устраивали на роль какого-то конкретного аристократа, который является важной частью приема, и вел бы себя исключительно определенным образом (я думаю, у фергельтунга было достаточно подобных операций мелкого масштаба, чтобы они понимали, что на доппельгангера нужно брать человека, который хотя бы приблизительно имеет представление о мире своего объекта).
то есть да, делайте со мной сюжетно что хотите, но я представляла Рэнди стучащим кулаком по столу!
