Я никогда раньше не задумывался о собственной смерти. Не представлял ни блеска в глазах моего убийцы, ни собственного разочарования в себе и своих силах, ни последнего слова, слетевшего с моих губ, ни последнего вздоха, ни той, кто будет содрогаться от рыданий над моим бездыханным телом. Мало того, я игнорировал смерть и даже забыл о её существовании, продолжая крутиться в колесе жизни, беря от неё абсолютно всё, что выпадало на мою долю. Наслаждался дорогим алкоголем, искусством и обществом друзей семьи. Играл роль примерного сына и наследника, успешного студента, услужливого подчинённого и настоящего джентльмена. Никогда не падал в грязь лицом, стараясь доказать всем, что я способен на грандиозные свершения. Да, я знал, что однажды мне предстоит жениться на той, кого выберут родители, но меня это совершенно не смущало. Меня не волновала идея о наследии и продолжении рода, у меня были совершенно другие интересы. Абсолютно другие.
Том Реддл — одарённый волшебник, чьей силе мог бы позавидовать каждый второй. Горящий взгляд, твёрдый и полный уверенности голос, харизма и чёртово обаяние, благодаря которому он с успехом завоёвывал сердца своих будущих сторонников. Вот и я попал в сеть паука, совершенно забыв о добром имени семьи и о прежних идеалах. Да, этот молодой человек смог покорить меня. Мне нравились его красивые слова, да и сейчас я полностью на его стороне. Если бы в тот момент я рисовал картину своей жизни, то обязательно изобразил бы себя рядом с Томом. Я был молод. Впрочем, мне и сейчас только 26 лет, поэтому приписывать себя к пожилым джентльменам не стану. Возвращаясь к теме, скажу, что спустя шесть лет после того, как я встретил Реддла, ваш покорный слуга стал куда умнее и разборчивее в людях. Сейчас я более сдержан и уже не спешу лезть в самое пекло событий, оставаясь в стороне и беспрекословно выполняя задания Тёмного Лорда. Не скрою, что я получаю удовольствие от самого процесса убийства того или иного провинившегося, но выпускать своих демонов на волю пока что в мои планы не входит. Я знаю, как скрывать следы и оставаться незамеченным, совершенно чистым в глазах общества. Лорд ценит это качество, но его власть растёт, а вместе с ним и недовольство. Не раз мне удавалось наблюдать, как он собственноручно расправляется с неугодными и их семьями. Право, даже самого хладнокровного человека это действо могло привести в ужас. Подобной участи даже заклятому врагу не пожелаешь, если остаёшься в здравом уме и трезвой памяти. Я смотрел на эти расправы и думал о том, как бы не оказаться на месте бедняги. Мои мысли разделяли практически все, находившиеся на тот момент рядом с Лордом и его жертвой. Он доказывал нам в очередной раз, что пути назад уже нет. Умирать не хотел никто, поэтому приходилось склонять головы и продолжать покорно следовать за лидером. Мне кажется, что так будет до самого конца, и это вызывает у меня горькую усмешку, тонущую в клубах сигаретного дыма.
Том неделю назад дал мне задание, суть которого заключалась в убийстве одного министерского чиновника-полукровки. Казалось, что всё слишком просто, но это лишь на первый взгляд. Этот джентльмен отличался тем, что всегда был в центре внимания, а из этого следовало, что свидетелей достаточно, чтобы засадить меня в Азкабан при первой же попытке нападения. Подобные проблемы мне были ни к чему. Я выжидал. День, второй, третий… Не было ни одного подходящего момента, когда бы мы остались с ним один на один. Я не сдавался, продолжая следить за удивительным джентльменом, и всегда держал палочку наготове.
Конец недели. Мы вновь собираемся за одним массивным столом. Недовольству Лорда нет предела.
— Рембрандт, я всю неделю ждал от тебя обещанный подарок, — Том начинал в привычной для него манере, что вызывало лёгкое раздражение, которое я скрывал под маской крайнего безразличия ко всему миру. — Но так и не дождался. Это весьма прискорбно, не находишь?
— Нахожу, милорд, за что прошу у вас прощения, — согласно киваю, даже не пытаясь отвести взгляд от глаз Реддла.
— Ты прекрасно знаешь, что я могу сделать за неповиновение, Рембрандт. Начну с твоей милой жены, а закончу всем твоим родом. Мы ведь не хотим этого, верно?
— Верно, милорд. Обещаю, что всё будет готово этой же ночью, — говорю спокойно и чётко, а когда получаю одобрительный кивок, сразу же покидаю комнату, а вместе с ней и здание. Я не знал, что буду делать дальше. Как я смогу сделать то, чего не мог целую неделю? Голова разрывалась, но ни один мускул моего лица не дрогнул. Я трансгрессировал за несколько километров от дома несчастного и достал портсигар из внутреннего кармана мантии. Чертовски хотелось курить. Достаю сигару, прикуриваю и делаю глубокую затяжку, после чего выдыхаю дым, устало прикрывая глаза. Это не убьёт мою жертву, но успокоит расшалившиеся нервы. Подумать только, а я ведь никогда прежде не слышал угрозы Лорда в свой адрес. Всегда делал всё качественно, получая свой пряник, даже привык к этому. Сейчас всё резко изменилось. Я начал осознавать, что боюсь смерти. Жизнь слишком коротка, чтобы из-за собственных ошибок терять её. А ещё я боялся ответственности за смерть своих родственников. Белинда не заслуживает такого конца. Никто не заслуживает. Она молода и прекрасна, у неё есть шанс на светлое будущее. Пока я не могу подарить ей прекрасного принца в своём лице, но могу защищать и оберегать. Могу и буду.
От собственных мыслей меня отвлекает тихий мужской голос, который я не сразу смог узнать. Только развернувшись к незнакомцу, меня осенило, что это был тот самый чиновник. Он был ниже меня ростом, коренаст, а на его лице была неизменная жизнерадостная улыбка.
— Не поделитесь? — мужчина бросает взгляд на портсигар, который я до сих пор сжимал в руке.
— Меня зовут Джон Уотерс, я живу неподалёку.
— Да, разумеется, — киваю и протягиваю ему сигару, после чего возвращаю свой взгляд к домам. Не называю своего имени, а собеседник и не настаивает, продолжая улыбаться. Он рассказывает мне что-то о своей жизни, а я обдумываю, где можно скрыться вместе с ним, чтобы исполнить волю Лорда. Ничего лучше, чем совершить это под мостом, где не было ни единой души, в голову не пришло. Я предложил пойти Джону именно туда, ссылаясь на то, что поблизости жила моя кузина. Он согласился. Мы дошли до моста быстро, а пройти под него не составило никакого труда. На каменных плитах воды практически не было, и этот факт значительно упрощал ситуацию. Я останавливаюсь, не дойдя и до середины, и достаю палочку, которую направляю на Уотерса. Он смотрит на меня с непониманием, поднимая руки в смирительном жесте, а через секунду вынимает свою палочку. Ожидаемо. Свет, исходивший от заклинаний, не выходил за пределы моста. Спустя десять минут сражения на моём теле появилось несколько свежих ран. Сила моего соперника постепенно сходила на нет. Победа была за мной.
— Авада Кедавра, — произношу ровно и спокойно, отправляя Уотерса в мир иной. Покидаю место преступления и трансгрессирую сразу же домой.
Только сейчас я ощущаю боль во всём теле, от которой невольно морщусь. Каждый шаг отзывается болью в позвоночнике. Я нахожу в себе силы и поднимаюсь на второй этаж. Не знаю, что мной двигало в тот момент, но я без капли сомнения направляюсь в сторону спальни жены. Осторожно приоткрываю дверь и прохожу в комнату. Спит. Улыбается. Светлые локоны беспорядочно разбросаны по подушкам. Опускаюсь перед кроватью на колени, игнорируя кровь и боль. Видимо, шорох моей одежды и тяжёлое дыхание разбудили Линду, из-за чего она тихо вскрикивает. Отрицательно качаю головой и подаю ей руку. Ощущаю тепло её крохотной ладони и аккуратно тяну на себя. Она поддаётся, опускаясь рядом со мной. Даже в темноте я мог различить, что её глаза выражали непонимание и страх. Да, это был именно страх.
— Прости меня, — это единственное, что я был в состоянии сейчас сказать. Заключаю её в объятия, зарываясь окровавленным носом в светлые локоны молодой жены. Прижимаю хрупкое девичье тело к своей груди и что-то неразборчиво шепчу. Её волосы пахнут полевыми цветами. Линда дрожит, замерев в нерешительности.
— Мне жаль, что сейчас я могу разрушить всю твою жизнь, но… — не могу выдавить из себя эту фразу, пытаюсь обуздать собственное упрямство, съедающее меня изнутри, и всё же говорю это. — Ты мне нужна. Очень нужна, Белинда. Ты даже и представить не можешь, как сильно. Я скрывал от тебя многое, но позволь мне раскрыться. Раскрыться только тебе.
Я чуть отстраняюсь, заглядываю в глаза супруги, а она согласно кивает, ещё не до конца осознавая, что происходит:
— Да, Рембрандт, да, — она сбивчиво шепчет, смотря на меня с чувством крайнего беспокойства, что было вполне уместно в этой ситуации. Я начинаю свой рассказ. Говорю ей о том, как присоединился к Реддлу, убил первого человека, упуская все кровавые подробности. Кладу голову на её колени и продолжаю рассказывать. Её тонкие пальцы зарываются в мои волосы. Она уже не боится.
Я понимал её, а Линда, как мне казалось, понимала своего мужа-безумца со свежими ранами на лице и теле. Другая на её месте явно бы уже сбежала, крича и посылая проклятья в сторону супруга, но не Белинда. Я всё больше и больше убеждался в том, что моя жена гораздо мудрее и человечнее, чем все думают. Она далеко не фарфоровая кукла, какими были её сверстницы. Нет, моя жена — это обладательница самого большого сердца. Каким же я был дураком, когда игнорировал её, мой луч света в кромешной тьме. Рассказывая ей всё, я наконец-то смог ощутить желанное облегчение. Линда уже не дрожала. Дрожал я. Сейчас уже не я обнимал её, а она меня, отдавая всё тепло и ласку.
Мы просидели с Белиндой до самого утра. Я рассказывал ей уже не о пожирателях, а просто о себе. Так и зародилось доверие, а после — любовь.