Герр Экерт коротко постучал и сразу же открыл дверь. Сейчас нет времени на все эти сантименты и расшаркивания. Если Гриндевальд до этого и спал, защитные заклинания оповестили о прибытии незваного гостя.
Экерт выложил (скорее отбросил от себя, как зараженные чумой перчатки) на стол с дюжину папок с личными делами.
— Они сбежали, — он постучал по столу костяшками пальцев в надежде, что все происходящее рассыпется, как видение, и он очнется в собственной постели. Не повезло.
Экерт обернулся и в упор посмотрел на Геллерта.
— Они сбежали, понимаешь?  Нурменгард пал.
Лучшее творение. Идеальное. Экерт любил его и восхищался им. Теперь же из него вытрясли всю душу, распотрошили, вынули все нутро и оставили торчать битым камнем посреди бесплодной пустыни.
Номинально тюрьма осталась за ними. Усиленна охрана и десяток другой защитных заклинаний в качестве дополнения, и Нурменгард смог бы надолго удержать противников Гриндевальда в заточении. Но на самом деле они потеряли больше, чем четыре стены с решетками. Гораздо больше.
Гриндевальд никогда не проигрывал по-крупному. Может быть, отчасти потому что не пытался опалить усы Дамблдору. А может, и потому что ему действительно нет равных.
Нурменгард был символом этого величия, предупреждением несогласным. Легендой, рассыпавшейся в прах.
Экерт потер переносицу, заложил руки за спину и поднял подбородок.
— 12 сентября, в среду, в 18 минут первого ночи группой заключенный Нурменгарда был совершен побег. Часть охранников Нурменгарда оказала содействие. Трое из сбежавших и один пособник задержаны. Точное количество потерь личного состава уточняется.
Признаться, для Экерта, который искренне относил себя к материалистам, не так страшна была потеря их символа. Быстрые, решительные и максимально эффективные (читай: жестокие) действия по возвращению беглецов и наказанию организаторов помогли бы оперативно залатать дыры в имидже.
Однако Вернера до дрожи пугало другое — ни одного намека, ни одного полувзгляда, подсказывающего о надвигающейся беде. Ни одна ниточка его сети, окутавшей (как он думал) всю Европу, не дрогнула. Все его притоны — бесполезны. Прикормленные политики — бесполезны. Идейные доносчики — бесполезны.
Сегодня превратились в пыль десятилетия его работы, которая еще каких-то пору часов назад казалась ему вполне успешной.
Падать из башни слоновой кости оказалось больно.
Герр Экерт сжал зубы и сделал глубокий вдох.
Их провели прямо под их носом. Как детей.
Лично Экерт второй раз меньше чем за год получает под дых — сначала Лиза с ее полоумной маменькой (себе ее смерть Вернер может простить; собственное оскорбление им — нет).
Дай только повод, и зараза просочится в любую щель. Он просчитался. Они недооценили противника. Посему у них будет только один шанс все исправить.
— Нас предали, Геллерт.

Отредактировано Werner Ekert (2016-12-06 23:18:37)